DAVID MAIALETTI/DAILY NEWS FILE PHOTO Бернард Хопкинс в 2005 году во время его визита в Гратерфорд, где он содержался в 1980-е годы за грабёж.
В некотором смысле и отчасти, история успеха Бернарда Хопкинса – это рассказ о жизненной истории Майкла «Смоки» Уилсона. Уилсон осмеливается мечтать о том, что если бы не одна трагическая ночь в 1970 году, возможно, он стал бы одним из боксёров, завоевывавших титулы чемпиона мира и зарабатывавших семизначные гонорары.
«Я стал трёхкратным чемпионом по боксу в среднем весе в Департаменте исправительных учреждений и при этом дважды признавался бойцом года», – вспоминает Уилсон. «Когда я встретил Бернарда в тюрьме, моей мечтой являлось стать настоящим чемпионом мира в среднем весе. Но, вы знаете, боксёрская программа начала закрываться в середине 1990-х. Мог ли я достичь успехов, подобных тем, которых достиг Бернард? Кто знает? Я мечтатель и человек веры. Я находился в заключении почти 40 лет, и не разочаровался в своих мечтах.
Я всегда умел драться очень хорошо. Но бокс и драка – это разные вещи. Бокс – это научный способ драться. Я постоянно дрался на улице, но не знал техники бокса. Однажды я научился этому, но возможностей развиваться дальше не было и для меня всё остановилось».
Вместо развития собственной карьеры Уилсон с гордостью наблюдал за тем, как его карьерные устремления реализовывал Бернард Хопкинс. Когда-то Хопкинс скрывался на тёмной стороне. Подростком он являлся уличным головорезом, хищником, охотящимся на слабых, продуктом некоторых из наиболее опасных улиц Северной Филадельфии. Он часто оказывался в учреждениях ювенальной юстиции, постепенно становясь закоренелым преступником, при минимуме надежд на успех в жизни.
И когда Хопкинс дошёл до вооружённого грабежа – преступления, за которое он отбыл 56 месяцев в тюрьмах, населенных в основном закоренелыми взрослыми правонарушителями, казалось, что он навсегда пал в пропасть, из которой не сможет выкарабкаться
Но затем произошла странная и неожиданная вещь. За стенами тюрьмы на тот момент семнадцатилетний Хопкинс встретил учителя и образец для подражания, который направил его к свету. Этим ангелом-хранителем для него стал Уилсон, который провёл десятилетия отбывая пожизненное заключение за совершённое убийство.
«Смоки Уилсон стал моим Ганди», – признавал Хопкинс. «Если бы я столкнулся в тюрьме с кем-то иным, обладающим другим набором ценностей, мир, возможно, никогда не узнал бы один из величайших боксёрских талантов, когда-либо вышедших из Филадельфии».
Бернард Хопкинс (слева) и Майкл Уилсон (справа)
И если Хопкинс не полностью избавившись наследия буйной юности, пороой бросал вызов вежливому обществу, он не менее часто возносил молчаливую молитву (или, может быть, не слишком тихо, учитывая дерзость Би-Хопа), благодаря человеку заменившему отца, который научил его, что самое сложное, что может сделать любой человек, это взять под контроль свою судьбу.
«Мы не являемся родственниками биологически, но связаны внутренне сильнее, чем многие состоящие в кровном родстве», – говорит Хопкинс о Уилсоне, с которым он продолжает поддерживать контакт. «Сражаясь в ринге, я боролся за некоторые души, которые могут помочь другим, и за некоторые потерянные души, которые не хотят помогать другим. Но все они дети Бога.
В этих стенах так не делают. Да, я знаю, что совершил Смоки. Он никогда не пытался скрыть то, что сотворил. Его история похожа на историю Рубина «Урагана» Картера, за исключением того, что Смоки не отрицал, свою вину. Несмотря на это, для меня Смоки – это больше ценность для общества, чем угроза. Послушайте, я не защищаю тюрьму. Тюрьма – это плохое место, но дисциплина, которую я приобрёл, развилась именно там. Смоки научил меня, что если ты поступил неправильно, ты не обязательно должен поступать так всегда».
Кабельное телевидение перестало быть одним из удобств, предоставляемых заключенным в пенитенциарной системе Пенсильвании с отходом от организованной программы бокса. Но сведения о результатах поединков Хопкинса в Гратерфорде распространялись почти так же быстро, как если бы каждая камера была напрямую подключена к HBO. И победы Хопкинса по настоящему праздновались, поскольку один из их числа снова и снова демонстрировал, что можно многого достичь в «мире», как заключенные называют жизнь извне.
«Это было очень важно», – говорит Уилсон отмечая значительное число заключённых реагировавших на победы Хопкинса. «Конечно, здесь есть люди, которые делали Бернарду поражения, потому что в людях всегда будет место ревности и зависти. Это просто свойственно человеческой природе и здесь та же ситуация, что и в мире. Но большинство из нас в этом месте желали, чтобы Бернард побеждал, потому что, в некотором смысле, он сражался за нас. Он показал, что можно выйти из тюрьмы, достичь многого снаружи и не возвращаться».
В отличие от Хопкинса, сам Уилсон не имел наставника, которым позже стремился стать для молодого человека, в котором видел многое от прежнего себя. Из-за отсутствия этого руководства две жизни – убитого Уилсоном и самого стрелка оказались разрушены.
«Я взрослел в приёмных семьях, убегал из них, желая находиться с моими братьями и сёстрами», – говорит он о своей неспокойной молодости. «Затем я вступил в банду видя в этом своего рода семью. Меня тянуло к негативному. Я был очень зол, и я выплёскивал этот гнев.
Оглядываясь назад, если бы у меня был кто-то, кто направил бы и помог мне показать свой потенциал, я бы сейчас не находился здесь. Но всегда есть последствия того, что ты делаешь».
Подобно персонажу Моргана Фримена в фильме «Побег из Шоушенка», Уилсону хотелось бы, чтобы он вернулся в прошлое и попробовал разобраться в себе, прежде чем нажать на курок. Его жизненный путь навсегда изменился 10 октября 1970 года, когда он являлся членом банды под названием «Марокко». Рассказывая о том дне, он вспоминает, что напившись на вечеринке в Северной Филадельфии он и его друг решили отправиться на поиски членов конкурирующей банды. Пройдя через город, они столкнулись с группой мальчишек на одной из улиц. Уилсон говорит, что вытащил пистолет и дважды выстрелил, когда подумал, что кто-то из находившихся напротив начал что-то тянуть из штанов. 15-летний Грегори Дэвис оказался убит. Позже сообщалось, что у него не было при себе ни оружия ни документов.
«Это было связано с бандами», – вспоминает Уилсон. «Я был в состоянии сильного алкогольного опьянения, что было отмечено окружным прокурором на моём судебном процессе. У другого парня – того, кого я застрелил, был пистолет-стартер, а у меня был пистолет. Он умер. Полиция задержала меня через 2 дня и я признался в стрельбе.
Я не говорю об этом, чтобы что-то отнять от того, что я сделал. Я сделал это. Но я бы не стал требовать от 6 до 20, за то что я не давал показания против моего друга, который был взрослым. Таким образом, я получил ту жизнь которую получил».
В тюрьме Уилсон направил свою энергию в бокс. И когда он сам не находился на ринге, его услуг тренера искали другие заключенные.
Между тем, в «мире» Хопкинс – уже ветеран исправительных учреждений для несовершеннолетних Пенсильвании следовал по стопам Уилсона.
«Откуда люди думают я получил свои стойкость и дисциплину? Это очевидно», – говорит Хопкинс. «Я не ввожу никого в заблуждение. Я был тем, кем я был. Меня не резали в тюрьме, но меня трижды били ножом по улице. Это меня не беспокоило, я не боялся умереть. В жизни ты или волк или ягнёнок. Я был волком. Люди расступались, когда видели, что я иду».
И ассоциируя себя с волком, Бернард поступал соответственно. Одним из первых поступков Хопкинса в настоящей взрослой тюрьме было выбрать одного из самых крупных и агрессивных заключенных во дворе, подойти к нему и выбить ему несколько зубов.
«Я могу в это поверить», – рассказывает Уилсон, который не являлся очевидцем импровизированного заявления Хопкинса о том, что он не тот, с кем можно шутить. Факт драки, также нигде документально не зафиксирован. «В этом месте вы идёте за самым большим чуваком, чтобы заслужить себе уважение. Избейте его, и всё остальное просто встанет на свои места – люди видят, как вы бьёте кого-то подобного и никто больше не собирается с вами связываться. Во всяком случае, не в этом месте».
Но несмотря на демонстративную агрессивность, Хопкинс, по мнению Уилсона, в большей степени оставался неплохим парнем, нуждающимся в направлении.
«То, что я в нём увидел, было человеком, которого можно было спасти», – говорит Уилсон о своих первых впечатлениях от Хопкинса. «Я был в системе с 17 лет, проводя время в пенитенциарных учреждениях (Гратерфорд, Кэмп-Хилл, Питтсбург, а затем вернулся в Гратерфорд). Я не увидел в нём крайнего ожесточения, с которым сюда приходят многие ребята. Я видел в нём желание показать его матери, что на самом деле он не тот человек, которым он должен был стать в этом месте. Мы начали говорить о боксе и я увидел, что он хотел стать бойцом. Мне понравилось его отношение».
Не стало лишним и то, что Уилсон однажды встречался на тюремном ринге, с ныне покойным дядей Хопкинса, Артом «Музом» МакКлаудом, который собрал рекорд 11-8, выступая в качестве профессионала.
«Арти мог бы добиться многого, но улица заполучила его», – рассказывает Хопкинс. «В любом случае, как только Смоки узнал, что я племянник Арти, мы как-то стали ближе. Он начал тренировать меня. У нас были турниры против других тюрем – два раза в год у нас проводились такие поединки. Я являлся чемпионом в среднем весе 4 с половиной года в Пенсильвании также как бывший контендер полутяжеловес Джеймс Скотт в тюрьме Рэуэй в Нью-Джерси».
Уилсон говорит, что с самого начала ему было очевидно, что Хопкинс обладает не только талантом, но и стремлением к успеху, что является признаком истинного чемпиона.
«Бернард был бойцом от природы», – говорит Уилсон. «Многие парни не хотели связываться с ним. Он был очень хорош. Он был хорош даже когда начинал.
И он знал достаточно, чтобы держаться подальше от наркотиков и парней, с которыми на самом деле не следовало иметь дела. Он много работал чтобы совершенствоваться как боксёр. Не требовалось говорить ему выходить во двор и бегать, он делал это сам».
Но сам Хопкинс утверждает, что он не всегда был достаточно мотивирован делать то, что было необходимо для продвижения его будущей карьеры.
«Если я опаздывал в зал на час, угадайте, кто меня искал?», – рассказывает Хопкинс. «Смоки Уилсон. И уверяю вас, были дни, когда я не испытывал желания тренироваться. Я знаю, в это сейчас трудно поверить, но кто вы думаете возвращал мне желание? Смоки научил меня не падать духом, даже в самые худшие дни моей жизни. Он был как старший брат, присматривающий за младшим братом».
Хопкинс в итоге был условно освобождён и покинул тюрьму. При освобождении, конвоир предрёк ему, возвращение в места заключения.
«Нет, я не вернусь», – сказал Хопкинс, который ушел на 9-летнеее условно-досрочное освобождение.
«Когда вы покидаете тюрьму, шансы на возвращение очень велики, – продолжает Хопкинс. «Люди считают, что если вы были преступником, то вы всегда преступник. И дело в том, что 80 процентов людей, которые оказываются заперты и выходят в конце концов возвращаются в тюрьму. Восемьдесят процентов! Но что еще они могут сделать? У человека должна быть причина поверить во что-то лучшее. Я стремился и стремлюсь показать людям, как внутри, так и снаружи, что так не должно быть. Я имею в виду, посмотрите на меня сейчас. Я знаком с мэром, окружным прокурором и губернатором. Они рассказывали мне, как они меня поддерживают, насколько я вдохновляю детей, которые могут идти правильным или неправильным путем. Если мы хотим спасти молодых людей, они должны знать, что могут добиться успеха и им не нужно становиться преступниками или жертвами».
Уилсон говорит, что Хопкинс переоценивает его роль в смене курса своей жизни.
«Всё, что я сделал, это призвал Бернарда взять то, что у него было, и извлечь из этого максимум пользы», – говорит Уилсон. «Конечно, помогло то, что у него был настоящий талант. Но вам не нужно быть кем-то особенным, чтобы брать то, что вы получили, и работать с этим».
Уилсон не оставляет попыток изменить свой приговор и оказаться на свободе. Он делает то, что может, и ему нравится думать, что он что-то меняет.
«Посмотрите на несовершеннолетних, которым предъявляются обвинения в ограблениях и убийствах», – говорит Уилсон. «Они даже не могут понять, куда они стремятся. Мы должны попытаться что-то сделать, чтобы это изменить. Я начал что-то под названием «Уроки для жизни». Я отправился в эскорт-отпуск, сделал телепрограмму. Мы говорим с молодежью из групп риска о выборе, отношении, поведении. Мы делимся своим жизненным опытом, рассказываем, что с нами произошло. Я всегда привожу Бернарда в качестве примера того, кто понял всё правильно. В случае Бернарда он сьал молодым парнем, который мог пойти тем или иным путём. Его жизнь была той же самой, как и у многих других. Многие будут продолжать попадать и попадать в неприятности. Некоторые, к счастью, не будут.
Я рад, что Бернард никого не убил. Я рад, что он смог выбраться отсюда. Для меня он является воплощением того, что такое реабилитация или того, какой она должна быть. Он не вернулся за решётку, показав, что, если есть возможность, человек (любой человек) может ею воспользоваться. Это заставляет вас чувствовать себя хорошо и не терять надежду».