Телефон зазвонил в моём гостиничном номере. На другом конце зазвучал знакомый голос спортивного журналиста Марио Риверы*.
«Я говорил с Мононом и сказал ему, что есть журналист, который хочет взять у него интервью, знакомый с ним с 1970-х годов по старому спортивному залу в Нью-Йорке. Как вы и сказали, я не упомянул ваше имя и он разрешил дать номер его телефона. Он сказал, что весь день работал на другой стороне острова и слишком устал, чтобы ехать в ваш отель, так почему бы вам не позвонить ему домой, чтобы он дал интервью по телефону? Вот его номер, Рон, и удачи».
Я откинулся на кровати, несколько разочарованный тем, что не смогу увидеть его лично и подумал о человеке, которому собирался позвонить. Это произошло 3 декабря 1994 года. У меня оставался лишь ещё один день, до вылета моего рейса из Пуэрто-Рико в Нью-Йорк и мне было очень любопытно увидеть его снова. Великий Хосе Монон Гонсалес. Я видел большинство его больших боёв лично и часто размышлял о нём. Бесстрашный средневес пуэрториканец, который выглядел вырезанным из камня.
Мои мысли вернулись к апрелю 1963 года в Нью-Йорк. Мне было 17 лет, ему было 23 года и мы оба посещали Solar Gym на 28-й улице в Манхэттене.
Я помню, как впервые увидел его в спортзале. Я был пернем с единственной мечтой. Я хотел стать не просто и не только самым сильным панчером при моём весе 147 фунтов, но также хотел выглядеть самым сильным. Я был мощным и рельефным и тренировался, чтобы стать ещё более сильным, как боец, но не выглядеть настоящим бодибилдером. В числе прочего я потратил много времени на это занимаясь с средневесом Рубином Картером в различных спортивных залах и в его тренировочном лагере под названием «Эсан» в Чатеме, штат Нью-Джерси. По случайному совпадению Хосе Монон Гонсалес не так давно победил Картера техническим нокаутом в старом Мэдисон Сквер Гарден и Рубин восстанавливался после поражения.
Я был дружен с некоторыми из топ-10 средневесов той эпохи – такими бойцами, как Скитер МакКлюр, Эмиль Гриффит, Рубин Картер, Холли Мимс, Джои Джиарделло и Дик Тайгер и хотя эти средневесы соперничая сражались друг с другом за единственный титул чемпиона мира в среднем весе, существовавший в 1963 году, между бойцами оставались дружба и уважение, когда поединки завершались.
И всё же доселе я не встречал Хосе Монона Гонсалеса лично и близко. В то время он занимал 5-е место мирового рейтинга после побед над Джои Арчером, Рубином Картером и Роки Риверо. В тот день он также тренировался в Solar gym. Этот зал являлся раем для фанатов бокса. В одном углу находился великий Гил Клэнси, оравший на Эмиля Гриффита, чтобы он брался за работу, предварительно избавившись от трёх гигантских белых собак, с которыми на поводке Гриффит заявился в зал. Позже, в то время как Гриффит делал приседания и качал пресс, Клэнси продолжал ворчать, что Гриффит всё ещё не в форме. Слушая Клэнси, которого Гриффит называл своим «любимым ирландцем», я начал понимать, что значит находиться в боевой форме, а не просто в форме.
Слева Джонни Персол танцевал вокруг тяжелого мешка, бросая молниеносные комбинации, готовясь сразиться с полутяжеловесами. Джонни побеждал Бобо Олсена, Гарольда Джонсона и тяжеловеса Джеймса Дж. Вуди. Справа находился опасный средневес Том Бетеа, истекавший потом от тяжёлой работы, пытался войти в ритм, боксируя с тенью в углу. Позже Бетеа победил техническим нокаутом чемпиона мира в среднем весе Нино Бенвенутти. Я закончил, обёртывать руки, и когда я посмотрел на ринг, увидел его.
Этот момент я не забуду никогда. Никто из того, что я видел в боксе или бодибилдинге ранее, не сравнилось бы с этим. Раньше я никогда не видел никого более мощно выглядевшего при весе в 160 фунтов, чем Рубин Картер, Эмиль Гриффит или Дик Тайгер. У Картера были его феноменальные руки и спина, он умел наносить короткие, быстрые удары, как черный ягуар, изображения которых были нанесены на предметы нашей одежды. У Гриффита были широкие плечи и отличная симметрия, быстрые ноги, огромный настрой на победу и яркий, вспыльчивый характер. У Тайгера были гранитные ноги, мощный левый крюк и крепкое телосложение.
Гонсалес был другим. Никто не имел столь поразительного внешнего вида, которым Бог благословил этого бойца. Его лицо было грубой красивой маской контролируемой свирепости с высокими выступающими скулами, его кожа цвета кофе, с перекатывавшимися под ней мускулами, делала его похожим на крупную кошку, когда он разогревался на ринге. Его бедра и икры, спереди и сзади имели твёрдость алмаза, а глаза, даже когда они не были сфокусированы на противнике, горели, как два вставленных в череп обсидиана.
Его плечи были перевиты толстыми жгутами мускулов, что можно увидеть только у опытного профессионала, но самым удивительным были его предплечья и шея. Я не встречал и культуристов такого веса наделённых формой, толщиной и васкулярностью предплечий и шеи этого человека. Это был не медленный, неуклюжий, накачанный бодибилдер, который пришёл в мир бокса, а опытный профессиональный боец, которого я видел, раз за разом уничтожавшим великих бойцов своего дивизиона.
При 5 футах 8 дюймах (его вес между боями должно быть составлял порядка 172 фунтов в то время), он был крупным, крепким средневесом, который сгонялся до 160 фунтов перед каждым боем. На нём были белые боксёрские шорты и чёрная обувь.
Он увидел, как я смотрю на него, и махнул рукой, подмигнув мне. В то время у меня была красочная татуировка с изображением большой черной пантеры на верхней части правой руки и эмблема чёрной пантеры на шортах. Это был мой талисман. Он крикнул мне: «Привет, чёрная пантера» и улыбнулся. Он подошел и мы поговорили о некоторых его поединках и методах тренировок. Главное, что я хотел знать, это то, как он разработал свои удивительные предплечья. Он со смехом сказал, что получил их от своего отца, который работал всю свою жизнь. Шли месяцы, мы стали друзьями и я тренировался в этом тренажерном зале около года. Позже я видел Гонсалеса в ходе некоторых из его главных поединков, и прошло уже 30 лет с тех пор, как я видел его в последний раз.
Я улыбнулся про себя, когда посмотрел в зеркало на постаревшую версию себя.
Я набрал номер, который дал мне Марио Ривера и услышал голос Хосе Монона Гонсалеса на другом конце. Я бы узнал его где угодно. Я не назвал себя сразу, а просто сказал: «Хосе, я публицист о котором говорил Марио, ты сможешь приехать в отель, чтобы увидеться со мной?». Он ответил: «Я реально устал, чувак. Может поговорим по телефону?». Я сказал: «Ты бы даже не пришёл сюда за одним из своих старых приятелей из Solar gym. Я говорю об Эмиле, Джонни Персоле, Томе Бетеа и твоём лучшем друге чёрной пантере. Я сделал паузу и рассмеялся в восторге, буквально чувствуя, как он роется в своей памяти. «Чёрная пантера, мой приятель, который хотел стать сильнее. Я сейчас приеду и мы поедем ко мне домой, подожди меня там». Он повесил трубку, и я спустился, чтобы встретиться с ним в холле.
Шёл проливной дождь, когда он приехал в отель Сан-Хуан из Трухильо-Альто. Он остановил свой белый автомобиль и вышел. Я не мог поверить своим глазам, действительно не мог. Он не слишком изменился за прошедшие 30 лет. Его голова была полна черных волос, которые вперемешку с седыми. Его мощные предплечья всё ещё находились на своих местах, и его рубашка с коротким рукавом и белые штаны показывали, что Гонсалес в отличной форме. Он засмеялся и крепко обнял меня, а я увидел, что Бог действительно благословил этого человека на протяжении многих лет хорошим здоровьем и прекрасным чувством юмора.
Когда мы ехали к нему домой, он объяснил, что работает в электроэнергетической компании Пуэрто-Рико. Он доволен своей работой, которая держит его в форме. Он живёт в прекрасном доме со своей женой Заидой и падчерицей Ичи.
Он спросил об Эмиле Гриффите и я пообещал передать Эмилю его привет, что и сделал позже, когда вернулся в Нью-Йорк. Я сказал ему, что видел Флорентино Фернандеса, когда в январе прошлого года провёл некоторое время с доктором Ферди Пачеко в Майами. Я сказал ему, что Флоро также похож на 20-летнего парня как как и он сам. Он был глубоко тронут тем, что его старые противники были в порядке. Его ожесточённые побоища с Фернандесом (которого он победил), Тедди Райтом, Картером и Роки Риверо стали классикой среднего весе. Хосе сражался с лучшими своего времени: Хосе Торрес, Билл Дуглас, Луис Родригес, Дон Фуллмер, Эмиль Гриффит, Бобби Кэссиди, Висенте Рондон, Дик Тайгер и многие другие.
Когда мы добрались до его дома, я сказал ему что и правда хотел поговорить с ним о боксе для статьи. В его взгляде, когда он смотрел прямо на дорогу была грусть. «Я расстался с боксом, Рон. Это похоже на женщину, которую я любил … потом я расстался с ней, а как только ты это сделал, ты никогда не вернёшься. Я больше не смотрю бои».
Некоторое время мы ехали молча. Я видел этот взгляд раньше. Это напомнило мне великого чемпиона в лёгком весе Карлоса Ортиса, моего хорошего друга, который дал мне работу в качестве своего спарринг-партнера в 1965 году. По совпадению, Хосе Монон Гонсалес имел обыкновение тренироваться совместно с Карлосом в Нью-Йорке, где они вместе бегали по 40 минут при подготовке к крупным боям.
Карлос однажды сказал: «Мне больше не нравится смотреть бои, потому что я хотел бы, чтобы это я был в ринге». Я сказал Ортису, что хотел бы, чтобы он тоже был там, но мир бокса рад, что он вернулся в качестве опытного тренера, передавая огромные накопленные знания.
Я рассказал об этом Монону, когда мы проезжали мимо небольшого продуктового магазина. Он припарковал машину и по меньшей мере 15 человек, называя его имя, подбежали к нему поприветствовать. Он наклонился в машине и прошептал мне: «В этом районе много торговцев наркотиками. Здесь нужно быть осторожным – я по-прежнему умею драться, но они будут стрелять в тебя. Я ненавижу наркотики и всегда ненавидел то, что они сделали с моими земляками. Я всегда старался оставаться в форме, чтобы быть примером для детей, но конкретно эти ребята хорошие люди».
Я опустил окна, чтобы поприветствовать их, когда они отступили, чтобы пропустить его. Несколько молодых людей подбежали к нему и сразу возникло впечатление «эффекта Али», когда люди окружали его, называя имя и нанося ему шуточные удары.
Он дал немного денег бедным и обнял их, его лицо выражало боль и любовь к землякам. Он вошёл, чтобы купить пива и обнять старика, который находился внутри магазина. Он весело попрощался с некоторыми из молодых людей, вызвав их смех своими грубыми шутками.
Когда мы вышли из машины, он крикнул знакомой ему крупной женщине, чтобы она не повредила свою машину, садясь в неё. Она рассмеялась, а мы поехали дальше. Когда мы наконец добрались до улицы, где он жил, Монон свернул и направил машину к своему дому.
Как минимум четыре квартала дети махали ему, выкрикивая его имя, а он гудел клаксоном им в ответ. Мы подъехали к подъездной дорожке его дома и он оставил входную дверь открытой, когда мы вошли внутрь, чтобы посидеть, выпить пива и пообщаться.
Единственными боевыми сувенирами которые я увидел, были несколько мемориальных досок на стене и великолепный портрет 8 футов на 10 с изображением 19-летнего Хосе Монона Гонсалеса на стене. Он признался, что хранит тейпы со своего боя от 3 января 1964 года за титул чемпиона Пуэрто-Рико в среднем весе против Хосе Торреса. Монон тогда проиграл решением судей по итогам 10 раундов, хотя по его собственному мнению выиграл. И всё же Гонсалес, утверждает, что продолжает питать привязанность к Торресу, как и ко всем своим былым противникам.
Хосе стал профессионалом в 1959 году в возрасте 19 лет в полусреднем весе. Он провёл 27 боёв в 1961 году, победив Теда Райта в 10 раундах. Позже Райт прошёл 15 раундов с Эмилем Гриффитом в бою за титул в первом среднем весе, Хосе Монон Гонсалес одолел сильного Исаака Логарта в 10 раундах, нокаутировал Виктора Залазара и проиграл решением в 10 раундах Чико Вехару. Затем он победил Чарли Скотта и, в своём 28-м бою, стал первым человеком, победившим спойлера средневеса Джои Арчера. Хосе проиграл в 1961 году Луису Родригесу в Майами, но в 1970 году взял у него реванш в 10 раундах.
Хосе всё ещё остаётся немного разочарован реваншем с Арчером, в котором он уступил 10-раундовым решением. Хосе в тот вечер имел Гила Клэнси в своём углу и Монон чувствовал, что заслужил победу над Арчером. Большую часть карьеры Гонсалеса Виктор Валле, Сид Мартин и Гарольд Уэстон-старший составляли его команду.
Пока мы сидели в гостиной, жена Монона Зайда и его падчерица Ичи пришли домой. Меня пригласили поужинать с семьёй Хосе и пока женщины возились на кухне, он ответил на некоторые вопросы о боксе, которые я всегда хотел ему задать. Я хотел знать, как ему удалось оставаться таким сильным и подтянутым по сей день. Он ответил мне, что ест только курицу и рыбу, без красного мяса и очень мало молочных продуктов. На вопрос о его самом трудном бое, он без колебаний ответил: «С моим отцом». Затем, улыбаясь с мальчишеским блеском в глазах, он признал, что самый тяжелый бой в своей карьере провёл против неистового Тедди Райта, которого Хосе победил 17 октября 1960 года в Нью-Йорке. Он встал с дивана и продемонстрировал некоторые моменты боя, рассекая острыми крюками воздух.
Самая приятная для него победа была одержана над Флорентино Фернандесом, потому что «все считали, что он меня нокаутирует». Хосе остановил Фернандеса в восьми раундах в мае 1964 года и повторил победу в Пуэрто-Рико в сентябре 1965 года. Фернандес прошёл 15 раундов с Джином Фуллмером и проиграл раздельным решением судей тот бой за титул чемпиона мира в среднем весе. И именно Фернандес же стал единственным бойцом, который остановил Хосе Торреса.
В ответ на вопрос о самых жёстких панчерах, с которыми он когда-либо сталкивался, Гонсалес ответил: «Номер один – Дуглас Билли, номер два – Флорентино Фернандес, номер три – «Ураган» Картер и номер четыре – Чарли Скотт». Я возразил ему, сказав, что по моему мнению это были Картер и Дик Тайгер и он признал, что Картер ударил его правой рукой в плечо, что стало причиной боли, которая продолжалась три месяца с того момента. «Вы знаете, этот бой с Картером был точно таким же, как против Флорентино Фернандеса, потому что все думали, что он побьёт меня. Везде, где бы я не появлялся, люди говорили: «Тебе лучше быть внимательным с этим парнем, он довольно легко нокаутировал Гриффита». Но я знал, что выиграю, так как меня не пугал ни один боец».
Официальный отчёт показывает, что Картер был впереди на оценочных карточках, но из-за посечённого глаза бой был остановлен в шестом раунде. Картер долгое время утверждал, что рассечение было вызвано столкновением головами, и по сегодняшним правилам он победил бы по итогам подсчёта оценочных карт. Хосе категорически отрицает, что он когда-либо намеренно наносил удары головой другому бойцу, хотя его упрекали в этом долгое время. «Рон, я клянусь тебе», – говорит он искренне и правдоподобно, – «я никогда преднамеренно не бодал другого человека. Я никогда не стремился причинить боль другому человеку таким способом, я пытался сражаться по правилам и проходить на ближнюю чтобы атаковать корпус. Во всех моих поединках я никогда ни против кого не занимался трэштокингом и не конфликтовал с соперниками перед поединком. Я вёл себя строго профессионально».
Что касается его поединка с великим чемпионом Эмилем Гриффитом, которому Хосе проиграл решением по итогам 10 раундов в октябре 1963 года в Сан-Хуане: «Мы так хорошо изучили стили друг друга в зале, что это был не самый захватывающий бой, но это было близко». Хосе победил Дона Фуллмера за титул чемпиона США по версии WBA в среднем весе в марте 1966 года и он защитил этот титул против жёсткого Ферда Эрнандеса четыре месяца спустя.
Другие крупные победы Хосе были одержаны над грозным Хуаном Риверо, которого он победил в 10 раундах в Сан-Хуане в марте 1967 года, того самого Риверо, который победил Рубина Картера и дважды сражался с Джои Джиарделло. Хосе нокаутировал будущего чемпиона полутяжёлого веса Висенте Рондона в восьми турах в апреле 1968 года и остановил полутяжеловеса Эдди Оуэнса.
Гонсалес также одержал победу над опасным левшой Бобби Кэссиди техническим нокаутом в восьмом раунде в Нью-Йорке в мае 1972 года. Были и неудобные соперники, как Бенни Бриско, который выиграл у Гонсалеса решением, а позже – техническим нокаутом, но Хосе почти всегда считал необходимым сражаться с соперником дважды, считая, что требуется подтвердить в реванше с соперником, кто без вопросов лучший в ринге.
Что касается поражения от Тайгера в июле 1964 года, Гонсалес в том бою не уступал, пока не попал под комбинацию, которая отправила его на одно колено. Он поднялся, но рефери остановил бой несмотря на его протесты.
Гонсалес считает, что лучшими боксёрами, с которыми он когда-либо сталкивался, явоялись Чико Вехар, Луис Родригес и Гарольд Ричардсон. Он также выразил желание публично поблагодарить Тедди Бреннера за полученную возможность сразиться с Фернандесом и провести другие отличные бои в старом Мэдисон Сквер Гарден.
Когда интервью закончилось, мы сделали несколько замечательных фотографий, а потом под дождём поехали обратно в мой отель. Он припарковал машину, вышел из неё и подошёл ко мне. Я протянул руку, чтобы обменяться рукопожатием и он сказал: «Рон, у меня не было возможности говорить по-английски около 10 лет. Ты дал мне хорошую возможность попрактиковаться сегодня, но прошло ещё больше времени с тех пор, как я говорил о боксе. Я всё ещё оторван от этого». Я убрал руку в сторону и обнял его: «Спасибо за то, что ты делал 30 лет назад, чемпион, будь здоров, я тебя не забуду». Широкая улыбка осветила его лицо, как рождественская ёлка: «Я тебя тоже не забуду, мой друг».
Он сел в свою машину и уехал, помахав мне в окно, а я подумал про себя: «Монон, ты можешь быть разлучён с боксом, но пока твои фанаты живы, тебя никогда не забудут».
* Перевод статьи Рона Липтона 2005 года “Divorced But, Not Forgotten – Monon Gonzalez”